На краю Атлантики, где Франция цепляется за последнюю крошку земли в Северной Америке, жизнь превратилась в борьбу за право работать и выживать. Архипелаг Сен-Пьер и Микелон, расположенный у берегов Канады, постепенно уходит под воду. Именно отсюда — из деревни Микелон, где живёт около 600 человек, — сегодня звучит отчаянный вопрос: «Как перевезти целую деревню?» Эта фраза стала не только символом выживания, но и новой «вакансией» — работой, где каждый житель стал строителем, экологом и жертвой одновременно.
Работа на краю света
Франс Дешеври, мэр Микелона, 41 год, поднимается по холму, где через три года должны появиться первые дома нового поселения. Он улыбается, глядя на сверкающее море внизу:
— Вид неплохой, правда? Только жаль, что нас сюда согнало не желание, а страх.
Рядом стоит табличка: «Завтра здесь — будущее деревни». На самом деле это будущее оплачено не надеждой, а компенсациями из французского государственного фонда Барнье. С его помощью государство выкупает дома у тех, кто живёт в зоне климатического риска. Но, в отличие от большинства пострадавших, жители Микелона выбили для себя редкое право — три года на переселение.
Пока 50 человек согласились переехать, и девять уже подписали строительные разрешения. Рабочие прокладывают водопровод и электричество. План — возводить по 7–8 домов в год. Казалось бы, это просто работа, но в действительности — борьба за продолжение рода.
Для Филиппа Дешеври, 68 лет, бывшего инженера, переезд стал неожиданным облегчением. Его старый дом, построенный сорок лет назад своими руками, не выдержал трёх штормов.
— Мы поняли, что наш труд больше ничего не стоит, — говорит он. — Всё, что мы строили, море отбирает без спроса.
Филипп, как и многие, видит переезд не как поражение, а как возможность «поработать на будущее своих детей». Его новые чертежи уже готовы, но говорить об этом с друзьями он не может — разговоры заканчиваются ссорами. Для кого-то переселение — измена памяти предков, для других — единственный выход.
Против забвения
Микелон — место, где каждый знает каждого. Люди здесь не закрывают машины, а вместо приветствия говорят просто «бонжур». В таких общинах любое изменение — как ампутация. Президент территориального совета Бернар Бриан признаётся:
— Когда ступаешь на Микелон, чувствуешь его душу. Но как переселить душу?
Именно этот вопрос стал центральным для архитектора Лорана Пинона, который разрабатывает проект нового поселения. Он использует старые материалы и дома, чтобы «воссоздать ту же структуру — только выше по склону». Архитекторы называют это работой с памятью: физически новое, но духовно то же.
Однако не все верят, что это возможно. Среди жителей ходят разговоры, что «новая деревня — это просто кладбище старой». И вопрос о переносе настоящего кладбища действительно стал одним из самых спорных: где будут покоиться умершие, если земля, где они лежат, уйдёт в море?
Рабочие без завода
После краха рыбной промышленности в 1992 году, когда Канада ввела мораторий на вылов трески, у жителей Микелона не осталось работы. Рыбаки переквалифицировались в строителей, женщины — в волонтёров, молодёжь уехала. Средний возраст населения сегодня — 47 лет.
Нэнси Хэйс, сотрудница мэрии и организатор ежегодного марафона, говорит:
— Мы привыкли работать руками, но теперь надо учиться работать с надеждой. Иначе просто будем смотреть, как поднимается вода.
Она уверена, что новый проект может вернуть часть молодёжи. Уже обсуждаются вакансии для строителей, электриков, инженеров, проектировщиков. Но пока большинство вакансий остаются на бумаге: без гарантий, без бюджета, без уверенности, что завтра всё не отменят после выборов.