Когда в мае 2025 года на экраны вышел «Верни её из мёртвых», зрители были не готовы. Не готовы к той боли, что пронизывает фильм с первого кадра до последнего шёпота. Не готовы к тому, что хоррор может быть не столько страшным, сколько невыносимо печальным. И уж точно не готовы к тому, что две противоположности — глянцевая актёрская тонкость Салли Хокинс и трэшевое, почти youtube-прошлое братьев Филиппу — сойдутся в одном из самых сильных фильмов года.
«Верни её из мёртвых» — это больше, чем просто «ещё один удачный хоррор от A24». Это фильм о горе, которое корёжит реальность, о попытке обмануть смерть, которая превращается в проклятие, и о детях, которые становятся жертвами чужих потерь. Лента вбирает в себя традиции тревожного семейного хоррора («Реинкарнация», «Изгоняющий дьявола»), добавляет в них уникальную визуальность, элементы оккультного и неожиданно глубокий психологизм. На первый взгляд — это история про мёртвую девочку и сумасшедшую женщину. Но по-настоящему это фильм о людях, которые не умеют отпускать. И, возможно, не хотят.
На фоне сотен шумных, но быстро забывающихся жанровых фильмов, «Верни её из мёртвых» стал редким примером хоррора, о котором хочется говорить неделями. Он не предлагает облегчения — ни финалом, ни шоками, ни катарсисом. Но зато предлагает встречу: с личным страхом, с детской уязвимостью, с той стороной любви, которая может погубить.
Ниже — 14 причин, почему именно этот фильм можно назвать главным хоррором 2025 года. Не только потому, что он пугает. А потому, что он — болит.
1. Филиппу-близнецы: уникальный тандем YouTube → арт‑хоррор
Дэнни и Майкл Филиппу, братья из Австралии, начинали с YouTube-канала RackaRacka, где взрывали игрушки, костюмировали друзей в клоунов-убийц и мастерили безумный экшен с подручными средствами. Их дебют «Приди, демон!» (Talk to Me) удивил даже скептиков: они объединили зрелищность и атмосферность арт-хауса. «Верни её из мёртвых» не только продолжает это направление, но и раскрывает их как зрелых режиссёров, способных работать с серьёзной драмой.
2. A24 укрепляет статус как мастер хоррора
A24 стала синонимом нестандартного хоррора. Если раньше студию ассоциировали с Ари Астером или Робертом Эггерсом, то теперь братья Филиппу входят в этот пантеон. Фильм получил 89% на Rotten Tomatoes и 75/100 на Metacritic. Он показывает, что студия по-прежнему готова рисковать, давая авторам свободу выражения и внедряя неожиданные образы в жанровое кино.
3. Реальные цифры: бюджет, сборы, успех
С бюджетом $15 млн фильм уже собрал $16,6 млн (на 11 июня), из которых $14,1 млн — в США и Канаде. Первый уикенд дал $7,1 млн, включая $850 тыс. с ночных показов. Для арт-хоррора с мрачной тематикой и отсутствием громких имён это отличный результат. Такой успех говорит о сформировавшейся аудитории, жаждущей содержательных ужастиков.
4. Slow burn + шок
Фильм не строится на дешёвых скримерах. Он идёт по пути нарастающей тревоги, будто затягивающийся узел. Медленный ритм подчёркивает ощущение обречённости. Саспенс здесь — не технический приём, а эмоциональная константа. Сцена, где Энди наблюдает за Пайпер в ванной, где она что-то шепчет в пустоту, длится дольше, чем хочется. В этом дискомфорте рождается страх.
5. Салли Хокинс — актёрский прорыв в хорроре
Оскароносная актриса, известная по «Форме воды» и «Моя левая нога», впервые играет в хорроре. Её героиня — приёмная мать Лора — балансирует между заботой и безумием. Хокинс создаёт портрет женщины, чьё горе стало ядом. Она делала почти все трюки сама и сознательно просила не накладывать грим до съёмок — чтобы ощущение усталости, бессонницы, срыва рождалось на плёнке, а не в гримёрке.
6. Сора Вон: реальная слепота, реальная храбрость
14-летняя актриса Сора Вон — слепая с рождения. В фильме она сыграла Пайпер, ослепшую девочку, усыновлённую Лорой. Кастинг прошёл через Facebook-группу для семей с детьми с инвалидностью. Сора принесла с собой не актёрскую игру, а подлинность. Она делилась, что некоторые сцены были ей эмоционально понятны — одиночество, тревога, неуверенность. Это делает её игру особенно пронзительной.
7. Джона Рен Филлипс: пугающе тихий Оливер
Роль Оливера — мальчика, потерявшего речь после гибели родителей — сыграл Джона Рен Филлипс. Его лицо — как застывшая маска: без слов, но с ненавистью, обидой, страхом. Одна сцена, где он просто смотрит на Лору сквозь стекло двери, страшнее десятков скримеров. Его трансформация в финале — не просто физиологическая, а психологическая. Мы наблюдаем, как ребёнок становится чудовищем.
8. Минимум CGI, максимум боли
Фильм почти полностью снят без компьютерной графики. Все сцены убийств, трансформаций, кошмаров — сделаны вручную. Кровь — свиная. Зубы — пластик на латексе. Кожа — грим из силикона. Саунд-дизайнеры использовали арбузы, чтобы воссоздать хруст костей. Это создаёт физическую реакцию у зрителя. Вы ощущаете запах страха.
9. Саунд как оружие
Звук — ключевой элемент. Шорохи, скрипы, далёкие голоса, даже тиканье часов становятся компонентами напряжения. Саунд-дизайн сделан так, что зритель иногда не может понять, это шум в кино или в зале. Это разрушает границу между экраном и реальностью.
10. Славянский шёпот из VHS
В середине фильма герои смотрят старую кассету с оккультным ритуалом. Голоса говорят на русском. Без перевода. Без субтитров. Это создаёт эффект вмешательства чужой культуры — не ради клюквы, а как инородного знания. Такая вставка — не шутка, а мифологический сдвиг. И, возможно, задел на расширение вселенной.
11. Убийство Энди: сцена, которую не забудешь
Кульминация фильма — убийство Энди (Билли Барратт) в воде. Он жертвует собой, чтобы спасти Пайпер. Его топит Лора — не осознанно, а в ритуальном бреду. Сцена снята одним кадром, почти без музыки. Только плеск воды, дыхание, хрип. Потом — тишина. Это не просто смерть героя, а акт разрыва с одержимой матерью.
12. Фильм о горе, не демонах
Сюжет маскируется под историю о зле, но по сути — это рассказ о боли утраты. Лора потеряла ребёнка и не смогла справиться. Она стала приёмной матерью не из альтруизма, а в попытке компенсировать. Эта компенсаторика разрушает всё вокруг. В одном из интервью братья Филиппу сказали: «Наш фильм — о любви, которая стала одержимостью».
13. Shared Universe: A24 строит мифологию
После выхода фильма A24 запустила сайт blackangeltapes.net, где публикует артефакты из фильма: фотографии, кассеты, заметки. Оказалось, что артефакт из «Приди, демон!» (рука) также принадлежит миру Bring Her Back. Возможно, мы увидим кроссовер или сериал. Это редкий случай, когда арт-кино создаёт киновселенную.
14. Послевкусие боли
Фильм не оставляет чувства облегчения. Он оставляет ощущение, будто вы стали свидетелем чужой трагедии и теперь несёте её с собой. На форумах зрители пишут, что «не могут заснуть», что «всё время думают о Пайпер». Это хоррор, который не пугает, а ломает.
Центральный конфликт фильма не в ритуалах или демонах, а в человеческой боли и неспособности отпустить. Лора, обладая знаниями детского психолога, использует их не для исцеления, а чтобы «исправить» свою жизнь через чужие — детей, которых она приютила. Искажённая материнская любовь превращается в инструмент контроля, способный разорвать чужие жизни. Когда Энди пытается защитить Пайпер, он не воюет с демонами стихий — он борется с горем и безумием, предвосхищёнными, словно тень отца, на новом пороге их семьи.
Итог
«Верни её из мёртвых» — это не просто ужастик. Это глубокая психологическая драма, маскирующаяся под хоррор. Он говорит о том, как любовь превращается в насилие, как забота может быть обманом, а семья — кошмаром. Это фильм, который требует от зрителя не только страха, но и соучастия. Он оставляет след. И этот след — не кровь. А боль.